Прoeкт «Кaлинoвий к@тяг» прoдoлжaeм рaсскaзoм o любимoм итaльянцaми писaтeлe, aвтoрe дeтeктивoв укрaинцe Джoрджo Щeрбaнeнкo
Eсли ваша милость – итaльянeц, мoжeтe eщe успeть! Oстaлoсь чeтырe дня, чтoбы oтпрaвить вaшу рукoпись и провести учaстиe в кoнкурсe нa пoлучeниe имeннoй литeрaтурнoй прeмии Джoрджo Щeрбaнeнкo (Premio Giorgio Scerbanenco), вручaeмoй нa Aпeннинскoм пoлуoстрoвe писaтeлям зa классический дeтeктив или рoмaн в жaнрe нуaр.
Ктo oн тaкoй и кeм был этoт бeллeтрист с явнo укрaинскoй фaмилиeй?
— Рaсскaзчикoм, нaстoящим и нeутoмимым, рaсы Жoржa Симeнoнa, — тaк, oтвeчaя нa вoпрoс, нaзвaл свoeгo кoллeгу извeстный итaльянский писaтeль и журнaлист Oрeстe дeль Буoнo (Oreste Del Buono; 1923-2003).
Интeрeснo, a кaким бы ваша милость зaпoмнили эмoциoнaльнoгo кoллeгу, кoтoрый, нeизмeннo вoстoржeннo oткрывaя вaм двeри, прoстo пeл нa oчaрoвaтeльнoй улыбкe:
— Oрeст, нa этoй нeдeлe у мeня oбнaружились eщe шeсть свeжиx трупoв!
|
|
Oдин с вeличaйшиx писaтeлeй XX вeкa, писaтeль, кoтoрый жил литeрaтурoй и про литeрaтуры, из дeсятилeтия в дeсятилeтиe Джoрджo Щeрбaнeнкo рoждaл нoвыx пeрсoнaжeй, твoрил нoвыe сюжeты. Eгo дoчь oт втoрoгo брaкa Чeчилия Щeрбaнeнкo (Cecilia Scerbanenco; 1964) в нeдaвнeй биoгрaфии, издaннoй пoд симвoличeским нaзвaниeм “Рaсскaзчик” (“Il fabbricante di storie”) бeз прeтeнзий, нo с тaкoй прoстoтoй и eстeствeннoстью нaрисoвaлa нaм пoртрeт oтцa, чтo читaтeлю пoрoй кaжeтся, чтo этoгo aвтoрa oн знaл вeчнo.
Вмeстe с тeм, Рaсскaзчик эксклюзивeн. Кaк утвeрждaл Джoрджo Щeрбaнeнкo:
— Кoнeчнo, гоминиды дeлятся нa xoрoшиx и плoxиx. В сущнoсти, сии двa типa людeй никoгдa нe смeшивaются, тaк xoтeлoсь бы думaть тeм, ктo нe любит чeткиx рaзгрaничeний. Плoxoй чeлoвeк всeгдa в глaвнoм плoxoй, дaжe eсли у нeгo инoгдa бывaют дoбрыe нaмeрeния.
***
Итaльянский писaтeль укрaинскoгo прoисxoждeния Влaдимир (Джoрджo) Вaлeрьянoвич Щeрбaнeнкo (Giorgio Scerbanenco) рoдился 28 июля 1911 г. в Киeвe. Oтeц будущeгo “итaльянскoгo Симeнoнa” — Вaлeрьян Щeрбaнeнкo, прeпoдaвaл лaтынь и дрeвнeгрeчeский в oднoй с киeвскиx гимнaзий. В свoe врeмя в Римe, кудa укрaинeц приexaл прoдoлжить oбрaзoвaниe, oн пoзнaкoмился сo жгучeй итaльянскoй красоткой; душа в душу одному источнику, рода она была Дзанини (Zanini) с Фаганьи, регион Фриули-Венеция-Джулия, периферия Удине.
Полюбили друг друга подрастающее поколение люди, родили дитя и хотели браться в счастье простыми человеческими радостями. Только мир менялся, ломая судьбы людей и судьба стран. В канун Октябрьского переворота матунька вместе с шестилетним сыном, покинули Украину и перебрались: в первую очередь — в Вечный город (Roma Aeterna), а кроме — в Милан. Предполагалось, что закончив условия в Киеве, отец зразу же к ним присоединится, несомненно только настали бурные времена Украинской Революции 1917-1920 гг.
…В тягостном ожидании пролетели мала) четыре года, и никто в Милан к ним безлюдный (=малолюдный) приехал. Прихватив десятилетнего Джорджо, в 1921 г. обеспокоенная сопружница отправилась на поиски. В Киеве макаронница странным образом стала вдовой, когда-нибудь вдруг узнала, что еще отчасти лет назад ее мужа, — гражданского чиновника, носившего военную форму, — большевики взяли и расстреляли.
***
Каковой Джорджо Щербаненко запомнилась Украина? Нелицеприятной…
В Одессе, иным часом они с матерью, убитые горем, ждали флагман, забиравший на родину итальянцев, времени было целый ряд. Подростку врезалось в память, как сверстники издевались по-над ним, кривлялись и называя “итальянской свиньей” (“maiale italiano”).
…Возвратясь в Милан, вдова проплакала глаза, на свет не глядел бы заболела, а потом и вовсе слегла. Ото такого удара до конца жизни симпатия так и не оправилась. Просматривая бумаги в отцовском архиве, младшая с дочерей писателя — Чечилия Щербаненко обратила уход на несколько ссылок из романов Федора Достоевского.
Чтобы будущих исследователей литературного наследия бывшего киевлянина сие как маяк: с подросткового возраста преддверие Джорджо Щербаненко возникали этические дилеммы, душу безлюдный (=малолюдный) покидали демоны, до последнего мучившие долговязого мастера итальянского детектива и нуара: как есть Родина? Что такое правосудие? Откуда тянуться корни зла? И — как-нибуд мир спасет красота?
Неважный (=маловажный) без горечи Чечилия Щербаненко написала:
— Помаранчевая республика, как страна, навсегда погибла чтобы отца в результате большевистской революции. (La parte ucraina era morta per sempre con la rivoluzione bolscevica.)
***
|
|
В родном городе матери, в Милане, 16-холодный Джорджо отказался от имени Вовуля и начал взрослую жизнь. Долго я приставки не- мог понять, почему случилась такая перерождение? Оказывается, в 1927 г. умерла его матуха, а Джорджо стал круглым сиротой. Думать больше ни на кого возлюбленный не мог. В воспоминаниях сын написал:
— Временами мама уже лежала в больнице, я принес ей неординарный рассказ. Как истинная мать, возлюбленная обрадовалась успеху сына, но как бы истинная итальянка посетовала, мол—де, эта писанина не имеет никакого практического смысла и (и) еще как обеспокоилась, что у меня нет приличной работы.
Точно вы понимаете, школу пришлось вышвырнуть — по экономическим причинам, хотя до самого конца жизни Владимир Щербаненко интересовался американскими мыслителями и европейской литературой.
Пришлось вращаться, чтобы заработать на кусок содержание. За несколько лет юноша сменил великое множество профессий. Он трудиться водителем скорой помощи, фрезеровщиком, кладовщиком, официантом, рекламным агентом, печатником, хотя (бы) грузчиком.
***
В 1930 г. 19-летний Джорджо случайно женился на дочери миланского торговца, 22-летней Терезе Бандини (Teresa Bandini; 1909-2008). У супругов родилось два детей — дочка Елена (Elena Scerbanenko) и сынуля Альберто (Alberto Scerbanenko). Однако, задолго после рождения мальчика брак распался. Отчего стало причиной? Родители не смогли возражение друг другу, что первенец, их Елюся Прекрасная, умерла в раннем возрасте.
Со слов Чечилии Щербаненко, дочери через второго брака, “итальянский Сименон” был не мудрствуя лукаво неотразим, как мужчина. Именно сие, по мнению писательницы, сделало отца желанным и… уязвимым в целях женщин. По обыкновению, все заканчивалось несколькими вопрос дней бурных приключений, короткими, но пылкими романами с разведенными дамами и тремя тож четырьмя разрушенными семьями.
Драмы, любовные романы, попытки самоубийства, экстренные госпитализации в выделения интенсивной терапии, Джорджо Щербаненко в вознесенье не выдумывал. Литератор их маловыгодный успевал записывать; в его жизни действие развивались быстрее, чем коллизия по (по грибы) писательским столом.
***
Первая верная великого киевско-миланского писателя — Тереза Бандини, Подруга — как на украинский манер ее называл Джорджо Щербаненко, 18 Марфа 2008 г. тихо угасла в своем доме в Женеве ( ей было 99 полет). На самом деле жизнь серой мышки, на (веки (вечные находившейся в тени знаменитого супруга, возлюбленная не прожила. Неожиданно для общественности в 2002 г. Тереза Бандини стала… Праведником таблица (“Giusta tra le Nazioni”; “Хасидей Истощение Ха-Олам”)! Сие почётное звание присваивается Израильским институтом катастрофы и героизма национального мемориала Катастрофы (Холокоста) и Героизма “Кураре ва-Шем” — “из-за помощь, оказанную евреям в период Холокоста”.
И немного спустя во время церемонии в Женеве Золотую медалька Государства Израиль Терезе Бандини вручил израильтянский посол. Оказалось, полтора года — с 1 декабря 1943 г. в области весну 1945 г. — вдова писателя, у которой возьми руках был четырехлетний сын, прятала у себя под своей смоковницей еврейскую пару: Альберта и Марису Кампелунгов. В качестве кого не допрашивали хозяйку офицеры СС, симпатия никого не выдала.
Более нежели полстолетия Люба замалчивала героический карма, пока в 2000 г., случайно, в почтовом ящике матери, выходец Альберто не обнаружил очередное благодарственное переписка от четы Кампелунгов.
***
|
|
Обаче, вернемся к “итальянскому Сименону”. С-за финансовых проблем ни о каком высшем образовании филиппика больше не шла. Молодому главе семьи довелось в срочном порядке щупать постоянный источник доходов. Ничего другого был в наличии киевлянин не придумал, как, в конце концов, собраться на писательском ремесле. В офис миланского издательского в домашних условиях “Angelo Rizzoli & Co.”, разобранный на площади Карло Эрба (piazza Carlo Erba), Джорджо Щербаненко надежно ходил шесть дней в неделю, сверху протяжении последующих двадцати лет.
Сие могло продолжаться вечно, если бы неважный (=маловажный) одна важнейшая встреча. При оказии никому невыгодный известный клерк познакомился со знаменитым писателем и киносценаристом Чезаре Дзаваттини (Cesare Zavattini; 1902-1989). И сие событие со временем превратило обычного корректора в одного изо самых читаемых итальянских романистов. Обязанности в том, что в 1936 г. сеньор Дзаваттини стал в Милане главным редактором нескольких влиятельных изданий издательства Риццоли. В соответствии с его инициативе начали выходить двое новых журнала, один из которых — из-за антифашистский дух — по личному распоряжению дуче Муссолини был закрыт.
Новая убиение популярному писателю требовалась, и тот есть ставку на молодежь, открыв этап в большую литературу талантливым юношам. Вскорости именно Джорджо Щербаненко фактически превратился в “итальянского Сименона”, заслуженного родоначальника и классика криминального итальянского романа.
Получай самом деле события развивались степенно. В 1931 г. молодка литератор дебютировал в журнале, опубликовав решающий рассказ. Изящная литература его увлекла, и Джорджо Щербаненко стал содействовать с женскими еженедельниками типа “Piccola” и “Novella”; финальный издавался тиражом 130 тыс. экземпляров. С журнальных статей репортер переключился на “розовые” (любовные) романы, которые в подаче бывшего киевлянина пользовались бешеной популярностью. Подобно ((тому) как) точно заметил итальянский писатель Оресте дель Буоно:
— Более чем долго и незаслуженно Джорджо находился в трущоба так называемой “розовой” литературы.
***
|
|
Входить в среду писателей пришлось активно. И ранний автор стал в Милане активным участником литературных и поэтических вечеров. Напомню, в чем дело? в то время в городе жили и творили такие писатели, вроде Сальваторе Квазимодо, Элио Витторини, Эудженио Монтале, а да скульптор Артуро Мартини и художник Ренато Гуттузо.
Автором Джорджо Щербаненко оказался плодовитым, изо-за пишущей машинки он приставки не- вставал по 8-10 часов в число, поэтому за месяц мог вывести каракули три повести. Спустя некоторое момент на счету беллетриста оказалось побольше 40 (!!!) любовных романов.
Похоже, особенно на службе бывший киевлянин познакомился с … будущим тестем. Публикатор и антиквар Джузеппе Монанни (Giuseppe Monanni; 1887-1952) уроженец из Ареццо в юности грешил анархизмом, а до самого начала Второй мировой войны сотрудничал с молодым Муссолини. В 1943 г. господин Монанни потерял все, и спустя одну каплю лет был нанят в издательский юрта Риццоли на должность редактора. С те будущие родственники, вероятно, и познакомились.
В редакции Джорджо Щербаненко не полагается было не заметить. В частности, в еженедельнике “Иллюстрированный кватроченто” (“Il Secolo Illustrato”), в 1936-1937 гг. постоянно появлялась его тематическая колонка “Гангстеры и полицейские агенты” (“Gangsters e GMen”), посвященная знаменитым американским бандитам. В этом но издании, только под псевдонимом Денни Шер (Denny Sher) находившийся киевлянин опубликовал семь различных бытовых историй. Никак не на голом месте рождался мастерский беллетрист.
***
Всё в его жизни было доказательно, хотя, даже по законам жанра детектива, излишне импульсивно. В 1937 г. Джорджо Щербаненко закончил поклоняться в издательском доме Риццоли в качестве редактора, а держи последующие два года занял обязанность главного редактора журналов издательского под своей смоковницей “Arnoldo Mondadori Editore”.
Судя по всему, что как эксперта по американским гангстерам со служебной поездкой его отправили в Соединенные Кадры. Когда Джорджо Щербаненко вернулся в Италию, с на лицо он привез потрясающие литературные идеи. Привычного во (избежание Западной Европы диккенсовского клерка: застенчивого, деликатного, в нежели-то даже робкого, — составитель переодел в вымышленного героя, архивариуса Центрального полицейского управления Бостона Артура Джеллинга!
В итальянскую прозу пришел героиня нового поколения. Вместе с тем, авторские романы оказались разнообразными в соответствии с содержанию, хотя и представляли собой только чистую беллетристику. Хотя в книгах Джорджо Щербаненко всегда присутствовала реалистичная итальянская действительность, действовали живые персонажи. Романы писателя отличал мрачность, особая атмосфера печали, безнадежности, по какой причине напоминает флер кинофильмов Микеланджело Антониони.
Героями большинства произведений Джорджо Щербаненко оказались сдержанные, немногословные обыватель. Таких много на севере Италии, в особенности — в Милане. Сии дети большого промышленного мегаполиса казались лишше похожими на меланхоличных жителей туманного Лондона, нежели на эмоциональных жителей Апеннинского полуострова. Т. е. пишут литературоведы, с легкой руки Щербаненко “асфальтовые заросли” Милана во многих национальных детективах немного погодя стали идеальным местом для таинственных убийств и преступлений.
***
|
|
В миланском издательстве “Arnoldo Mondadori Editore” были опубликованы пяток авторских романов Джорджо Щербаненко, а в цикл о похождениях Артура Джеллинга: “Полдюжины дней на размышления” (“Sei giorni di preavviso”; 1940), “Слепая манекен” (“La bambola cieca”) и “Десятая спица не виноват” (“Nessuno è colpevole”; пара: 1941), “Пещера философов” (“L’antro dei filosofi”) и “Говорящая лайка” (“Il cane che parla”; и тот и другой: 1942). Поскольку действие первых детективов разворачивалось, ни дать ни взять правило, в Соединенных Штатах, литературные критики заговорили о заметном давление таких заокеанских писателей, как образователь литературного жанра “триллер” Страж города Уоллес (Richard Horatio Edgar Wallace; 1875-1932), за чьим романам теперь снято 160 кинофильмов.
Вона как автор описывал характер Артура Джеллинга изумительный втором романе — “Слепая матрешка”:
— Артур Джеллинг был человеком будто сорока лет. До двадцати пяти полет он изучал медицину, хотя женился в двадцать хорошо. Ничего более важного, чем скрывать тайные заговоры или известные преступления, Медведь Джеллинг не совершал. В его жизни был Водан роман, если на эту страстность посмотреть в ином ракурсе. Обнаружив известного преступника тож не поверив результату какого-ведь судебного разбирательства, он возвращался до дому — к жене и сыну, читал газету кайфовый время ужина, в постели брался по (по грибы) книгу, утром появлялся в офисе, так чтобы предаваться страсти в архиве. Преступникам некто никогда не давал спуску.
|
|
Курьезно, что как разносторонний писатель Джорджо Щербаненко никак не только гонял по страницам своих романов с пистолетом и валил злодеев, а, как например, под псевдонимом Лучано (Luciano) в 1938-1942 гг. в женском журнале “Grazia”, вот и все принадлежащем издательскому дому “Arnoldo Mondadori Editore”, вел романтически-амурную колонку “Сердечная связь” (“Рosta del cuore”). Не принимая во внимание прочего, в качестве публициста он сотрудничал с популярными итальянскими газетами “L’Ambrosiano”, “La Gazzetta del popolo”, “Resto del Carlino” и “Corriere della Sera”.
***
В сентябре 1943 г. одновременно с большей частью редакции “Corriere della Sera” Джорджо Щербаненко, когда рак не скрывавший своих политических взглядов, вынуждено бежал изо страны. Убежище литератор нашел в Швейцарии. После этого он оставался до лета 1945 г. Сообразно окончании Второй Мировой в Западной Европе “макаронистый Сименон” вернулся на родину и в Милане с известным издателем Анджело Риццоли основал дневник “Bella”, затем трудился директором женского литературного журнала “Novella”, идеже возобновил колонку “Сердечная почтовая контора”.
По предложению издательского у себя Риццоли Джорджо Щербаненко с нуля создал дневной журнал “Annabella”, завел тамо амурную рубрику “Почта Св.Валюся” (“La posta di Valentino”). Смысл оказалась настолько востребованной, что и в еженедельнике “Bella” пришлось учать аналогичную колонку — “Почтовая контора Адриана” (“La posta di Adrian”). Следовать бесхитростной лирикой и человеческими судьбами, (как) будто настоящий писатель, он увидел людские драмы.
Так-таки в письмах в адрес ведущих рубрик читатели рассказывали о трудных обстоятельствах, а на каждом слове — о личных трагедиях. Ежедневно сталкиваясь с муками и страданиями простых людей, почто-то советуя, о чем-то размышляя, Джорджо Щербаненко обретал проба живых щемящих историй. Именно в такого типа атмосфере созревал авторский стиль нуар – кой-где грубый, местами горький, но незыблемо правдивый. Сочиняя тоскливые рассказы и серии рассказов, интонацию прозаист выбрал правильную, итальянскую:
— Рассказывать о жизни человека — сие ли не молитва?
***
|
|
В 1963 г. Джорджо Щербаненко опубликовал “Частная Веспер” (“Venere privata”) — важнейший криминальный роман из серии о сыщике Дуке Ламберти. Сие был детектив нового поколения, идеже главный герой оказался не очевидно следователем, а бесстрашным борцом за законность, желавшим очистить от нечисти неясный Милан, так называемое “деловое дух” Италии.
Чувствовал ли артист детективных романов хоть какую-ведь связь с Украиной? Уже после смерти писателя была обнародована его переписка с коллегой объединение цеху, итальянским литератором и журналистом, верным другом Оресте дель Буоно. Рассказывая о романе “Частная Красавица”, в 1966 г. Джорджо Щербаненко признался:
— Да что ты, это роман. И написан он со священной яростью и с тонкой радостью. Ми кажется, это очень по-щербаненковски, в каком-ведь неправильном стиле, который вам распрекрасно известен. Надеюсь, “Частная Афродита” вам понравится. Так по сей день развивается хорошо во всех смыслах. Поверьте, я уникально писал с таким убеждением, яростью и усердием… И безлюдный (=малолюдный) пугайтесь моего энтузиазма; может состоять, я — маленький козак (“forse sono un po’ cosacco”), и сегодня меня не остановить. Я думаю о втором романе, с тем но главным героем.
Затем последовали до сего часа три успешные книги, на страницах которых непримиримую войну со злом, ложью, пороками, алчностью вел Дука Ламберти: “Предатели по мнению призванию” (“Traditori di tutti”; 1966), “Юные садисты” (“I ragazzi del massacro”; 1968), “Миланцы убивают числом субботам” (“I milanesi ammazzano al sabato”; 1969).
|
|
Писательский успех закрепило признание кинозрителей — три их четырех книжек тетралогии были успешно экранизированы. Песенник чувствовал тонкие перемены в настроениях итальянцем, и Ромаша “Миланцы убивают по субботам” открыл просто так:
— Нынче наряду с массовой культурой возникла и массовая беззаконность. Полиция уже не расследует отдельные преступления, маловыгодный гоняется за одиночками — теперь возлюбленная устраивает облавы на торговцев наркотиками, проституток всех мастей, грабителей, фальшивомонетчиков, сутенеров, шулеров; в мутном и зловонном мире преступности вовек период путины, и не важно, какая рыбина попадется в сети, крупная или мелкая, — только что бы хоть немного очистить водосборник. При таком положении вещей легко нет времени на поиски интеллектуально отсталой девицы ростом под плохо метра и весом почти в центнер, пропавшей изо дома и затерявшейся в безбрежном Милане, идеже каждый день кто-нибудь исчезает чуть было не без следа.
***
Успех превысил по сию пору ожидания. Популярная ежедневная газета “La Stampa”, розыгрыш которой составлял свыше 300 тысяч экземпляров, захлебывалась ото восторга:
— Долгое время нам твердили, будто итальянским писателям не под силу подать повод приличный детективный роман, действие которого происходило бы в Италии, а героями которого оказались бы итальянцы. Джорджо Щербаненко волшебно опроверг это заблуждение.
Знаете, фигли такое культ? Особенно — культ в литературе?
Сие возбужденное состояние женщин и легкий шум(иха) мужчин, которые приезжают в Милан далеко не на шопинг — прошвырнуться по галерее Витторио-Эммануэле II со всеми манящими бутиками, аутлетами и распродажами, а … зайти на огонек знаменитые места, связанные с сыщиком Дукой Ламберти.
Сие как в Лондон к Шерлоку Холмсу прифигачиться…
— Вот видишь, иногда твоя милость можешь говорить правду. — Дука обошел парнишку позади, положил руки на плечи. — Малограмотный оборачивайся и продолжай смотреть на фотографию. Для того прочих ты — просто бедный пацан тринадцати лет, сбитый с толку дурными компаниями, каких полно в нашем обществе. Я же уверен, как будто ты родился преступником, как рождаются блондинами, потому что нормальный мальчик твоего возраста малограмотный может спокойно смотреть на фотографию своей учительницы в таком виде, в здравом уме мальчик стал бы корчиться, беседовать с белым другом, но ты — не мальчик, твоя милость -начинающий уголовник и пойдешь дальше в соответствии с этому пути. Слышишь меня, скотина?
***
|
|
Безграмотный отставайте… Под присмотром опытного экскурсовод (гида) за каких-то €7 вам уже совершаете пешую литературную экскурсию с площади Леонардо как же Винчи, 10, (piazza Leonardo da Vinci) — лучше, от дома на углу с состав Пасколи (Via Giovanni Pascoli). Поторопитесь, вы покажут квартиру, где и сейчас живет Дука Ламберти!
Нате самом деле, здесь, признаться, находилось тайное гнездышко, идеже любвеобильный Джорджо Щербаненко тайно встречался с дамами, и эту локацию наша сестра найдем во многих его рассказах. Крутившийся земляк не только любил, а и знал женщин. Только послушайте текущий монолог!
— Сейчас я попробую вам сие объяснить. Для мужчины, глупого возможно ли мудрого, злого или доброго, богатого иль бедного, два и два всегда хорошо. Для женщины — нет. В зависимости через ее характера, общественного положения и прочих вещей впечатление, сколько будет два и два, — разная. Интересах богатой наследницы два и два — пяточек, поскольку, по ее мнению, симпатия может позволить себе такую люкс, для злой — три, на обозленно другим; для глупой — столько, до) какой степени желает ее любимый человек, благодаря этому что математика для нее единаче одна возможность, чтобы доказать свою желание …
Оставив позади улицу Джованни Пасколи, автор пришли на площадь Карло Эрба, идеже когда-то находился офис издательского на родине Риццоли; на протяжении двадцати планирование шесть дней в неделю именно тутовник служил писатель. Опущу кучу деталей и в какие-нибудь полгода скажу: закончится экскурсия на площади Республики (Piazza della Repubblica), идеже стоит дом, в котором последние четверка года жизни (1965-1969) прожил памфлетист.
Как вспоминала в одном беседа его младшая дочь Чечилия Щербаненко:
— У нас было золотое детские годы, по крайней мере, до смерти отца, другой раз мне исполнилось пять лет. Помню, каждое утро батюшка отводил нас с сестрой Германой (Germana) в чайлдовый сад, а еще мы с папой ездили в Мекка) (мировой) моды! Жили мы в прекрасной квартире, в доме сверху площади Республики. Что ни говорите, а в конце шестидесятых Милон был еще провинциальным и пригодным для того жизни городом.
***
Прочие полицейские истории подо острым миланским соусом автор равно как публиковал в газете “La Stampa”, а как и иллюстрированном приложении “Dominica del Corriere”. За компанию со второй супругой и двумя дочерями писатель переехал в небольшую итальянскую коммуну Линьяно-Саббьядоро (Lignano Sabbiadoro), территория Фриули-Венеция-Джулия, провинция Удине, численность жителей в которой без- превышала 6,5 тыс. человек. Покровителем деревушки, расположенной посередь Венецией и Триестом, гостеприимный народ считал святого Иоанна (Джованни) Боско. Стремление у бывшего киевлянина оставалось одно — книгу) романы, рассказы, киносценарии, и ни нате кого не обращать внимания!
|
Джорджо Щербаненко и Нунция |
Здешние волны, кум, дюны, сосновый лес, ароматы и цвета стали повторяющимися персонажами, пестревшими нате многих страницах новых романов и рассказов. Дозволенный день прибытия на землю обетованную манером) вспоминала вдова писателя, его вторая хозяйка Нунция Монанни (Nunzia Monanni; 1934-2009):
— Сие было холодной весной 1958-го годы, когда мы, почти случайно, оказались для невероятном полуострове в нижнем Фриули — пустынном и волшебном. Сие был какой-то дикий берег среди первозданных дюн и соснового нить, почти подступавшего к кромке воды. Дознанный рай для такого пионера авантюрного романа, точь в точь Джорджо Щербаненко!
Только представьте: округ красота, и ни одной живой души….
Единственным местным жителем, вышедшим их нат(ол)кнуться, оказался странный незнакомец, с удивлением пялившийся никак не столько на путешественников, сколько держи… машину с миланскими номерами. Якобы их сюда занесло?! Когда, улыбаясь, Джорджо Щербаненко поинтересовался, в закромах ли здесь дома, отеля, постоялого двора, с намерением им остаться на несколько дней, коренник растеряно ответил:
— Ну, это, ребята: ваша милость тут получше смотрите…
Ведь был владелец бара “Gabbiano” (“Водорез”) Чекко Гиганте (Checco Gigante), бодрым (форсированным) шагом он стал самым близким другом семьи. Джорджо залпом влюбился в Линьяно-Саббьядоро, а Чекко из всех сил старался обновить снек-бар, а еще убедить тогдашнего владельца отеля в противовес, синьора Пьемонти — открыть кафе с тостами.
***
Следственно, весной 1958 г. Линьяно-Саббьядоро стал родным городом Джорджо Щербаненко, а региональный. Ant. чужой бар “Чайка” — его кабинетом. Спустя некоторое время они так привыкли корефан к другу, что великий Рассказчик был способным запросто работать там и тогда, идеже и когда его настигало вдохновение. Исключительно досужие туристы удивлялись и с интересом разглядывали тощего чудака, какой-никакой что-то бойко печатал, сидя лично на пляже. Им было несообразительный, что кабинет у “итальянского Сименона” — по всем углам.
Именно в деревушке Линьяно-Саббьядоро Джорджо Щербаненко написал последние романы “Лумп не помнит” (“La sabbia non ricorda”; 1963), “Для пляже с девушкой” (“Al mare con la ragazza”; 1965), “Получи службе тех, кому я нужен” (“Al servizio di chi mi vuole”; 1970), “Уголовник против убийцы” (“Ladro contro assassino”; 1971), “Маловыгодный всегда и никогда” (“Né sempre né mai”; 1974), “Позже, где никогда не восходит гелиос” (“Dove il sole non sorge mai”; 1975) и просто так далее.
Вокруг этого рассказчика изо расы Жоржа Сименона, казалось, испокон (веку стоит жара +40°. Как рассказывала вдовинушка писателя Нунция Монанни:
|
|
— Как-то крата летом Джорджо понадобилось срочно гарцевать во Флоренцию. Сами, без главы семьи, пишущий эти строки остаться не решились. И тогда я проконсультировалась с нашим другом в Линьяно-Саббьядоро, доктором Пескьери. Желательно понять, можем ли мы ехать по ужасной жаре с двумя маленькими девочками? Изволение нам дали, хотя я знала: не видеть как своих ушей, ни при каких обстоятельствах Джорджо без- оставил бы дочерей. Лично спутник жизни загрузил свой огромный американский чемодан, что, казалось, был чуть дешевле реактивного самолета. Правда, я уже забыла: был в таком случае “Тhunderbird” или “Сhevrolet”… Опять-таки ни Джорджо, ни я машину невыгодный водили! Зачем? У нас были постельный водитель — Латисана, и две медсестры-сиделки, потому ритмы крошечной Чечилии отличались ото ритмов ее старшей на годок сестренки Гермины. Это надо было рисовать, как мы, с детскими колясками, кроватками, чемоданами и пакетами вкатили в городок… Лайнер с колясками вместо крыльев! Числом ширине в улицы мы не вписывались, соседи и знакомые заливались со смеху. Отлично, любил Джорджо сложные вещи, а простые — усложнял и того пуще.
***
Пролетели десятилетия, за ними — полстолетия. Же до сих пор старожилы деревушки помнят их шумные застолья в местном ресторанчике-траттории “La Siora Rosa Al Bon Bicer”. Семо часто приезжали друзья и коллеги Джорджо Щербаненко: просто в регулы или провести отпуск. Довольно амором коммуна Линьяно-Саббьядоро стала модным курортом. После этого появилась вилла режиссера Альберто Сорди (Alberto Sordi; 1920-2003), на дому других модных киношников — сценариста Джино Пуньетти (Gino Pugnetti), продюсера Раймонда Порзио (Raymond Porzio). Затем чтоб встретить Новый год с друзьями и до (отвала потанцевать, из Милана, 360 км, в плотном тумане сознательно ехали сюда, к радушному Джорджо.
До самого последних дней жизни рядом с патриархом итальянского детектива оставались двум дочери от второго брака и верная сопутница жизни. Нунция Монанни не оставила сопружница, когда тот в ужасных муках таял ото рака печени. Нет, мастера детективных историй добил далеко не верный спутник алкоголика, а легкий сочувств приступ, которых столько было в его жизни, также только этот оказался последним.
Выдающийся Рассказчик из расы Жоржа Сименона умолк 27 октября 1969 г. в Милане, местность Ломбардия. Похоронили покойного на могильник Маджоре (Cimitero Maggiore) в Милане; тело хранится в маленькой камере 5697. Через время одна из центральных итальянских газет непредвзято оплакала безвременную утрату:
— Щербаненко, раньше времени скончавшийся в 1969-м году, был отцом итальянского криминального романа и — синхронно — пророком: раньше всех он угадал, увидел и описал зловещее рыльник Милана — города-гиганта.
***
Автор ушел, остались изумительные книги. С гаком шестидесяти романов, более тысячи рассказов, а статей, репортажей, рецензий и решительно не счесть. Дотошный профессор итальянской литературы, римский библиограф писателя, господин Роберто Пирани (Roberto Pirani), может, сотворит чудо и в издательском доме “La Nave di Teseo” (“Миноносец Тесея”) вскоре порадует читателей полнейшим собранием сочинений мэтра.
До этого часа в 2006 г. итальянский режиссер Стефано Джулидори (Stefano A.Giulidori; 1975) снял неигровой кинофильм “Щербаненко в цифрах” (“Scerbanenco by Numbers”). Неспешное сказ о жизни писателя перемежали интервью и свидетельства тех, кто именно знал покойного. В том же году 30-минутную ленту показали получай фестивале “черного” и детективного стереокино “Noir In Festival”, который-нибудь проводится в известном итальянском горнолыжном курорте Курмайёр, округ Валле-д’Аоста, расположенном у подножия высшей точки Альп — Монблана.
В 2007 г. миланский книгопечатный дом “Garzanti Libri S.p.A.” опубликовал подо названием “Возвращение Дуки” (“Il ritorno del Duca”) патерик свежих рассказов наиболее известных итальянских писателей-нуаров, посвященных сыщику Дуке Ламберти — самому известному персонажу покойного Джорджо Щербаненко.
***
5 июня 2009 г. в Милане в возрасте 75 планирование от тяжелой болезни скончалась вдовуха писателя, его вторая супруга Нунция Монанни.
|
|
Ото второго брака осталась дочь Чечилия Щербаненко, которая стала хранительницей творческого наследия отца. Возлюбленная — президент именной отцовской премии — “Giorgio Scerbanenco-Noir In Festival Award” и премии “Scerbanenco@Lignano”. Вообще с публичной библиотекой коммуны Линьяно Саббьядоро Чечилия основала объём “Archivi Scerbanenco”, какой-нибудь собирает и систематизирует рукописи и документы писателя, а да каждый год организует фестиваль “Lignano Noir”.
…Ходят слухи, в эпоху гаджетов книга в бумажном варианте умрет. Короче, не знаю, не знаю… Как бы стихийный футуролог, Джорджо Щербаненко всю жизнь мог запаковать повествование в интригу, рассказывая о новом бесцельно, будто вы над ним, сим новым, давно хихикали. Так начинался дальнейший роман о сыщике Дуке Ламберти — “Предатели до призванию”:
— Когда телевизоры лишь только-только появились, мой будущий ластик — он мясом торгует — первый у нас в Ка’Тарино завел эту игрушку, весь деревня напрашивалась к нему смотреть, а возлюбленный приглашал кого вздумается, частенько и меня с родителями. Смотри там мы и обручились. В темноте дьявол начинал меня ощупывать: сперва в соответствии с коленке погладит, потом — выше, а ни дать ни взять-то раз улучил момент и спросил тихонько, девчушка я или нет. Мне надоело, словно он меня лапает, да и матка тут под боком, ну, я смеху про и говорю: — “Ясно, дивчина, мол, тебя и дожидалась”.
Алексаха Рудяченко. Киев-Милан-Киев
