Сии дни — дни пaмяти жeртв Бaбьeгo Ярa — oднoй изо вeличaйшиx чeлoвeчeскиx трaгeдий XX вeкa нa тeрритoрии Укрaины
29-30 сeнтября 1941 гoдa — в тeчeниe двуx днeй — нa oкрaинe Киeвa были убиты пoчти 34 тысячи киeвскиx eврeeв. Примeрнo стoлькo, скoлькo сeйчaс живeт людeй, нaпримeр, в Бoяркe — гoрoдe Киeвскoй oблaсти.
Вспoминaя тex, ктo пoгиб стрaшнoй мучeничeскoй смeртью 79 лeт нaзaд в Бaбьeм Яру, стoит привeсти слoвa Вaсилия Грoссмaнa с eгo oчeркa «Укрaинa бeз eврeeв», нaписaннoгo oсeнью 1943-гo: «Этo нe смeрть нa вoйнe с oружиeм в рукax … Этo убийствo нaрoдa, убийствo дoмa, сeмьи, вeры… Этo убийствo души и тeлa нaрoдa, убийствo бoльшoгo трудoвoгo oпытa… Этo убийствo нaрoднoй мoрaли, трaдиций, вeсeлыx нaрoдныx прeдaний, пeрexoдившиx oт дeдoв к внукaм. Этo убийствo вoспoминaний и пeчaльныx пeсeн, нaрoднoй пoэзии o вeсeлoй и гoрькoй жизнь. Этo рaзрушeниe дoмaшниx гнeзд и клaдбищ. Этo уничтoжeниe нaрoдa, кoтoрый вeкaми жил пo сoсeдству с укрaинским нaрoдoм, вмeстe с ним трудился, дeля рaдoсть и гoрe нa oднoй и тoй жe зeмлe…»
Всeгo вo врeмя нaцистскoй oккупaции в Бaбьeм Яру были убиты бoлee 100 000 чeлoвeк. В слeдующeм гoду — 80 лeт сo дня трaгeдии. Ббoльшинствo изо ниx выпaли нa сoвeтскoe врeмя, нo и укрaинский пeриoд — этo ужe 30 лeт. И пoзoр oстaeтся пoзoрoм: проблема достойной мемориализации памяти погибших и в области сей день не решен.
В среднем какой она была — украинская парамнезия о Бабьем Яре? Каким образом ее — мнемозина — удалось сохранить? И какой она должна состоять? И что делать со "свежим" скандалом окрест двух предложений — от собственно украинского государства, и через граждан государства-агрессора, которое еще седьмой год ведет войну навстречу независимой Украины.
Ноябрь 1943 возраст. "Яр" Николая Бажана
Еврейская мир в довоенном Киеве была второй вдоль численности после украинской. Согласно переписи 1939 годы, евреи составляли 26,48% городского населения (украинцы — 53,21%). Следовать время нацистской оккупации практически постоянно евреи, оставшиеся в Киеве, были убиты.
Широкий расстрел нацисты с присущей им циничностью приурочили к одной изо самых важных и священных еврейских дат — Йом Кипур (Дней Искупления). А на следующий день — 30 сентября — было христианский яблочный спас Веры, Надежды, Любви и их матери Софьи… Поводом исполнение) тотальных репрессий стал взрыв Крещатика, что совершили советские спецслужбы, заложив подо лучшие здания главной улицы столицы взрывчатку с радиодетонаторами и часовыми механизмами. К тому же, конечно, оккупантов, которые уже обустроили на этом месте свои штабы, погибли еще сотни киевлян. Так «ответственными» было «назначены» евреи. Несомненно, что это был лишь претекст. А причина — антисемитская и ксенофобская машина гитлеровской Германии, которая сорвалась с последних тормозов.
Вслед за те недалеко от Бабьего Яра оккупанты организовали лагерь для военнопленных. А в Яру продолжали расстрелять людей по национальному признаку — рома, караимов, евреев, которые пытались сгинуть, а еще — заложников, схваченных во шанс облав, душевнобольных, советских подпольщиков, украинских националистов и всех, кто именно чем-то не угодил оккупационному режиму . Лишь, по оценкам ученых, в Бабьем Яру казнили и похоронили близко 100 тысяч человек.
В августе 1943 годы, незадолго до освобождения Киева советскими войсками, нацисты решили исключить следы своих преступлений — для сего пленных заставили выкапывать трупы убитых и испепелять их в печах, сложенных из надгробий расположенного после этого же старого еврейского кладбища. Несгоревшие остатки дробили и рассыпали согласно оврагу. Людей, которым пришлось сие делали, убили в Бабьем Яру последними…
«Це (тутовое ревіли вогнища багрові,
це (тутовое шкварчали нафти ручаї,
І в трупах ненасытно рилися палії
Шукаючи скарбів получи и распишись мертвякові…»,
— так в стихотворении «Обрыв» откликнулся на увиденное в Бабьем Яру в ноябре 1943, махом после освобождения Киева, Николай Бажан.
К слову, сие стихотворение было запрещено к печати в Украине предварительно самого конца «советов». Какие а ещё нужны характеристики для «советского интернационализма»? ..
Бабий Углубление: приказано забыть. Ну, призабыть…
Помаранчевый город был освобожден 6 ноября 1943 годы. Уже 11 ноября в «Правде» появилась оттиск о «гигантских могилах в Бабьем Яру, идеже зарыты десятки тысяч убитых гитлеровцами невинных людей». Следующей была статеечка в газете «Киевская правда» 17 ноября, в которой создатель вспоминает о казненных «десятках тысяч мирных жителей». 27 ноября, бери массовом митинге, посвященном освобождению Киева, чин Николай Ватутин — командующий Первым Украинским фронтом, сказал в такой мере: «Каждый из вас знает, какие зверства творили немецкие изверги в Киеве. В одном всего на все(го) 1941 году подлые фашистские звери истребили сильнее 85 тысяч мирных жителей Киева — женщин, стариков, детей. Мокрое дело стынет в жилах, когда мы неотложно открываем ужасающую картину ужасного преступления фашистских людоедов в Бабьем Яру».
Через имени киевской общественности было направлено письмище Сталину (тогда были очень популярны такие послания «отцу народов»), в котором отмечалось, точно в Бабьем Яру убито «сильнее ста тысяч» киевлян. Ни пустозвонство о том, что в Бабьем Яру погибли десятки тысяч людей — детей, женщин, стариков — то-то и есть за то, что они этнически принадлежали к евреям — без- было. Даже в секретных отчетах Сталину (возьмем во втором отчете Хрущева ото 21 ноября 1943 года) говорится о казненных в Бабьем Яру «мирных жителях города». И опять двадцать пять — ни слова о геноциде евреев.
В 1945 году была издана книжка «778 трагических дней Киева» (столько дней городец находился под нацистской оккупацией) историка и партийного чиновника Кузьмы Дубины, идеже он пишет, что Гитлер «приказал своим диким ордам душить русских, украинцев, белорусов, евреев» (в такой мере сказать, «по старшинству»). Тем не менее, красноречивый факт: в январе 1946 лета в Киеве состоялся открытый процесс по-над нацистскими военными преступниками. Среди ряда других обвинений, выдвинутых прокурором подсудимых немцам, было в томище числе и то, что они в 1941 году убили в Бабьем Яру «семьдесят тысяч советских граждан еврейской национальности». Сие было первое, единственное и, пожалуй, последнее со стороны советской начальник признание того, что Бабий Ров — это прежде всего место зверского убийства мирного еврейского населения. 28 января военным трибуналом Киевского военного округа нацистским преступникам был вынесен присказка. Из 15 обвиняемых 12 были приговорены к смертной казни вследствие повешение. 29 января 1946 возраст на площади Калинина (ныне Течение Независимости) состоялась казнь, на которой присутствовали человек пятнадцать 200 тысяч человек. Многие изо них оставили воспоминания об этом дне …
1976 година. «Памятник матросам»…
В соответствии с окончании войны намерений увековечить мнемозина жертв Бабьего Яра со стороны официальных властей было одну каплю, но ни одно из них что-то около и не воплотили в жизнь. Впервые о памятнике бери официальном уровне упоминалось еще в марте 1945 лета, но нужно было восстанавливать порушенный Крещатик, поэтому с увековечением памяти решили повременить. Второй раз о мемориализации заговорили в 1948 году — статуя планировали открыть в 1950-м, но получи этот раз помешала начатая Сталиным защита с «безродными космополитами», а в действительности с евреями.
Под эту волну сталинского антисемитского террора досталось на калачи немало еврейской интеллигенции, а также и украинских художников, которые решались вос в произведениях еврейскую тематику, в частности упоминать о массовых убийствах еврейского населения в Бабьем Яру. Как например, остракизму со стороны официальных властей подвергли композитора Дмитрия Клебанова. Его Первую симфонию («Памяти мучеников Бабьего Яра»), написанную получи и распишись основе древнееврейских религиозных песнопений, в 1946 году резко раскритиковали и запретили. Композитора обвинили в «буржуазном национализме», а держи творчестве музыканта фактически поставили вышивка. Премьера симфонии состоялась только в 1990 году.
Художника Василия Овчинникова ради цикл рисунков «Бабий Лощина. Дорога обреченных» также обвинили в «буржуазном национализме», а самочки рисунки назвали «антипатриотичными». Держи расширенном VI пленуме Союза советских художников Украины в мае 1949 лета, в частности, говорилось: "В основу сего формалистического произведения положена фальшивая идейка о том, что якобы жертвами германского фашизма таким образом только еврейское население, а не заключая советские люди…» Написанные в 1943 году и посвященные памяти жертв Бабьего Яра строфы Владимира Сосюры, Саввы Голованивского, как бы и упомянутый выше «Яр» Николая Бажана, были на практике запрещены. И подобных примеров — множество. Так есть тот, кто утверждает, ровно «ни единого украинского краснобайство и звука о Бабьем Яре до Евтушенко и Шостаковича неважный (=маловажный) было», мягко говоря, ошибается. Были и слова, и рисунки, была и музыка, но безвыездно было запрещено. А потом и забыто в принудительном порядке.
О памятнике погибшим в Бабьем Яру в такой мере же предпочитали не вспоминать поперед середины 60-х годов. Но раз такие пироги тоже, несмотря на то, чего в два этапа был проведен соперничество, не пришли к единому мнению о мемориальной концепции. «Камнем преткновения» сызнова стал Холокост — массовое уничтожение евреев нацистами. Советские функционеры хотели любым образом опередить неудобную для них тему, только для художников это была когда-когда непосильная задача. Например, одним изо участников конкурса был известный киевский градостроитель Авраам Милецкий, чьи мама и старуха погибли в Бабьем Яру… И не более чем в июле 1976 года рядом с телевизионной башней, в стороне через места расстрелов и сожжения останков замученных людей, властью был открыт обелиск с длинной надписью «Памятник советским гражданам и военнопленным солдатам и офицерам Советской Армии, погибшим ото рук немецко-фашистских оккупантов в районе Сырецкого массива м. Киева» (Викторка Некрасов называл его «памятником матросам»). У памятника установили плиту с надписью в украинском языке «Здесь в 1941-1943 годах немецко-фашистскими захватчиками были расстреляны побольше ста тысяч граждан города Киева и военнопленных». И опять двадцать пять ни единого упоминания о почти 34 тысячах евреев — детей, женщин, стариков…
Преодолевшие страх, или «Сионистские сборища» у Бабьем яру
Вконец неожиданно для советской власти защитниками Бабьего Яра стала еврейская юношество. Амик Диамаант (Эммануил Диамант), новобрачный сотрудник Киевской обсерватории, инициатор двух первых публичных собраний, посвященных 25-й годовщине массовых расстрелов еврейского населения в Бабьем Яру, 24 и 29 сентября 1966 возраст, в одном из намного позже данных інтерв’ю рассказывал: «Неакадемично ничего еврейского, кроме пятой графы в паспорте, у нас никак не было… Не было ни языка, ни истории, ни учителей, ни наставников, ни веры. До сей поры, что у нас осталось на оный момент, — это могилы, которые пытались извести … Мы вступились за гордость наших разоренных могил… Благодаря тому мотив был только один — взять под защиту поруганное национальное достоинство и отстоять близкие могилы…»
Вот то-то и оно эти молодые люди, не побоявшиеся свободно придти на место захоронения жертв нацизма, во всеуслышание заявить о национальной принадлежности, принести дары флоры, венки, бело-синие ленты — цветов флага Израиля, вколачивать язык предков и современников — они сдвинули кризисный мертвый камень молчания, которым была придавлена воспоминания о Бабьем Яре в советской Украине.
После этого этих двух митингов — особенно позднее второго — многолюдного, с участием украинца Ивана Дзюбы, русского Виктора Некрасова и других известных людей — из-за ними начало следить КГБ. Контрвизит Бабьего Яра власти называли отнюдь не иначе, как «массовым сионистским сборищем». Начались беспричинно называемые профилактические беседы (на деле — запугивания), провокации, аресты, суды…
Чисто лишь один пример: в 1971 году в Бабьем Яру было запланировано малую толику мероприятий. Александра Фельдмана — переводчика, товарища Виктора Некрасова, вызвали получи и распишись профилактическую беседу в КГБ: «…Какую акцию вас запланировали на завтра? — Низкокачественный акции мы не намечали. В случае если вас интересует, что я лично собираюсь созидать завтра, то я могу сказать: я хочу начинать(ся) в Бабий Яр и возложить венок в реминисценция евреев, погибших там в 1941 году. — Что так вы отмечаете память только евреев? Тогда там похоронены советские люди других национальностей? — Же только евреи погибали за ведь, что принадлежали к определенному народу. Сие был геноцид. Замалчивать это — стало быть обелять фашистских убийц. Кроме того, рано ли мы приходим на кладбище, ведь приходим к могилам своих близких. Ну это означает неуважение к другим могилам? Пишущий эти строки скорбим обо всех жертвах нацистов, так не скрываем, что больше наша эмоция болит за погибших евреев. Неужто это не естественно? — Автор не советуем вам идти будущее в Бабий Яр. Возложение венков с надписями сверху чужом языке и вообще ваше вызывающее нрав может вызвать ответную реакцию со стороны нееврейского населения. Никак не боитесь ли вы этого? — Ни духу, не боимся. Я знаю, что минус вашего прямого указания этого приставки не- произойдет. А вам невыгодны эксцессы… »Запланированные в таком разе мероприятия состоялись, сотрудники КГБ получи расстоянии наблюдали за участниками, только не трогали, опасаясь международной огласки.
Просто это движение, эти общественные митинги, сие «низовое» восстановление памяти о простодушно убиенных, в конце концов и побудили советскую правление не только к репрессиям, но и к примерно каким-то официальным мемориальным мероприятиям.
Кому располагать и строить Мемориал в Бабьем Яру?
Бабий Яр засыпали, заливали, заравнивали. Его застраивали (северную дробь), на нем устраивали мусорную свалку, хотели изобличить «парк культуры и отдыха» (с танцплощадкой, что по понимать. – Ред.), оснастить футбольное поле, бассейн.
Да Бабий Яр уцелел, можно изречь выжил. Сейчас на его территории (зеленые) легкие города и полтора десятка памятников. Единого мемориального комплекса перед сих пор нет, хотя в 2010 году историко-мемориальному заповеднику «Бабий Углубление» и был присвоен статус Национального. Сие говорит не столько об извечной нехватке средств, какое количество о том, что тема Холокоста в Украине покамест не проговорена должным образом сверху уровне общества. Так, как сие было, скажем, в Польше, Прибалтике или — или любой другой европейской стране. Сказывается долгое советское седая древность с его послевоенным антисемитизмом на государственном уровне, безразличием, страхом и нетерпимостью. То-то и есть поэтому украинская память о жертвах Бабьего Яра, а потом и о Холокосте, и поныне остается деформированной. Возлюбленная существует, но не целостная, приставки не- достойна ни убитых невинных десятков тысяч людей, ни Украины, которая декларирует себя по образу европейское государство.
И именно из-ради этой деформированной памяти, или «недопамяти», стал возможен прошедший скандал, тлеющий до сих пор, что же там скрывать, позорящий Украину, и двусвязный с проектом Мемориального комплекса Бабьего Яра. Киевская городская и украинская машина в целом, пока, предпочитают концепцию, предложенную Ильей Хржановским – российским кінорежиссером и его командой. С каких щей-то именно этот, фактически неофициальный проект, очаровал украинских высокопоставленных лиц. В силу того что что на него выделяются частные монета?
А сам проект, что вызвал массу вопросов у большой части украинского общества и с-за команды, и из-за «ультракреативных» идей, положенных в концепцию будущего мемориала, и с-за финансирования (в состав Наблюдательного совета фонда «Бабий Ложбина» входят российские миллиардеры Мишура Фридман и Герман Хан). Проект, по (по грибы) которым маячит тень извечного «старшего брата», кроме которого снова никак? И это — сверху седьмом году украино-российской войны …
Сецессион-концепция? А может, кощунство?
Мемориальная воспоминания, связанная с Холокостом, во всех европейских странах — привилегия государства. Признав на официальном уровне прикосновение своей нации к Холокосту, государство беретка на себя ответственность и занимается тут и там массовых убийств гражданского еврейского населения, в частности такими, чисто бывшие концлагеря, гетто или места массовых расстрелов. Кэш о Холокосте в любой из европейских стран — пай национальной памяти. Она не «чужая», особенно «еврейская». Она проститутка. Именно такая, о которой говорил Ванюра Дзюба в речи на памятном митинге 29 сентября 1966 лета: «Бабий Яр — это казнь египетская всего человечества, но произошла симпатия на украинской земле. И поэтому хохол не имеет права забывать о ней круглым счетом же, как и еврей. Бабий Лощина — это наша общая трагедия, злоключение прежде всего еврейского и украинского народов».
Мемориальные комплексы в Европе без- представляют собой нечто раз и на веки веков застывшее — они перестраиваются, модернизируются с учетом новых научных подходов и общественного восприятия, которое со временем меняется. Же в откровенные «модерн»-подходец (как у господина Хржановского) с намерением скандализовать или эпатировать рядового посетителя безграмотный впадают.
В таком случае, что, возможно, допустимо в искусстве – видится неприемлемым мемориальной сфере. К тому а когда речь о такой травматической памяти, подобно ((тому) как) Холокост. Мемориальный Центр Холокоста «Бабий Углубление» уверяет, что хочет развернуть «Мемориальный Центр, который достанет заметным в мире центром исследования Холокоста»? Нам в ту же минуту ясно одно: кто бы ни проектировал и никак не совершал этот проект, он причитается) быть под ответственным контролем государства и общественности.
Ученые, в волюм числе и известная исследовательница исторической памяти, культурфилософ Аляйда Ассман, предостерегают, что места преступлений, несравненно превышающих человеческую способность понимания, требуют более чем взвешенного подхода. Любая попытка идентификации себя с жертвами другими словами палачами — вещь сомнительная. А еще замечает, отчего «Эмпатия… начинается с гражданского просвещения, информации, истинного запас». Вряд ли рядовому посетителю мемориала как собака необходимо знать, что расстрельные команды, которые «безлюдный (=малолюдный) покладая рук» трудились в Бабьем Яру 29-30 сентября 1941 лета, были сытно накормлены, им давали нате обед мясные консервы и кровяную колбасу, и многих тошнило через такой снеди… Не целесообразнее ли, благо бы глядя на высечены сверху идише или иврите буквы, тетюха, кто придут в Бабий Яр, понимали, к какому то-то и оно алфавита принадлежат эти древние буквы, с каких же щей они здесь высечены, и вообще: точно здесь когда-то произошло и в честь какого праздника.
Кто-то сказал, что «Эйдетизм — серая зона между политикой и психологией». Адски бы не хотелось, чтобы украинская мнемозина о Холокосте была такой «серой зоной». Их и си много и в украинском прошлом, и в настоящем.
Світлана Шевцова, Помаранчевый город
