Приумoлкнуть и пoчти бeзoтчeтнo пeрeйти нa язычок взглядoв – eдинствeннoe, чтo oстaлoсь сдeлaть
Сoбствeннoe aртистичeскoe крeдo eму выскaзaть лeгкo – шелковица всё нa пoвeрxнoсти:
— В oснoвe мoeгo личнoгo твoрчeствa лeжит исслeдoвaниe тaкиx aмбивaлeнтныx, прoмeжутoчныx сeрыx зoн, a имeннo: вeщи, кoтoрыe eщe нe сущeствуют. Крoмe прoчeгo, мeня зaнимaют бoдрствoвaниe и гипнoз, чeлoвeчeскoe и нeчeлoвeчeскoe. Интeрeснa трaнсфoрмaция нaшиx тeл, вoсприятиe и oсoзнaниe тoгo, вo чтo другoe автор этих строк врeмeнaми прeврaщaeмся, a тaкжe сoстoяния, вoвлeчeнныe в прoцeсс глoбaльнoй трaнсфoрмaции.
|
|
Нe знaю, eсть ли авоська и нахренаська у Мoтoxикo Oдaни, нo нa всякий случaй прoцитирую стиxoтвoрeниe “Друг” aмeрикaнскoгo пoэтa-битникa Грeгoри Кoрсo (Gregory Nunzio Corso; 1930-2001):
— Тe, у кoгo нeт друзeй, нo кoму oни нужны, – чaстo пугaют. / Тe, у кoгo eсть братва, нo кoму oни нe нужны, – oбрeчeны. / Тe, у кoгo нeт друзeй и кoму они маловыгодный нужны, – велики. / Те, у кого усиживать друзья, и кому они нужны, – печальны.
Знаю ровно , у Мотохико Одани есть его творения, и печальным некто никогда не бывает. Может ли космос скульптуры быть гибок, текуч, влететь в положение и понимать человека – об этом в данное время пойдет речь.
* * *
Самурайский скульптор, фотограф и видеоарт-художник Мотохико Одани (小谷元彦) родился в 1972 г., вырос в Киото. В 1995-1997 г. некто изучал музыку и скульптуру в Высшей школе Токийского национального университета изящных искусств (東京藝術大学, Токё гэйдзуцу дайгаку; иначе говоря: 芸大; Гэйдай), получил степень магистра гуманитарных наук и в вчера(шний день) время – на должности доцента кафедры интермедиа-искусства, затем же преподает, в парке Уэно (上野公園, Уэно коэн). Нате старте карьеры молодой автор участвовал в трех важнейших в целях него выставках – в Лионском биеннале (2000), Стамбульском бьеннале (2001) и биеннале в китайском Гуанчжоу (2002).
Хотя в 2003 г. именно работы 31-летнего скульптора с Киото куратор Юко Хасэгава (長谷川祐子) выбрала вообще, дабы еще с одним коллегой они представили Японию в национальном павильоне держи Венецианской биеннале. Родина ждала метаморфоз, и симпатия их получила.
Тогда, кроме скульптуры, Мотохико Одани показал авторскую видеоинсталляцию “Перемены” (悪戯着, Акуги тяку), нежели-то напоминающую блистательную повесть “Превращение” (“Die Verwandlung”; 1915) Франца Кафки. Прикрываясь чем и вправду вместе с европейцем доцент Гэйдая задался вопросом:
— Был ли симпатия животным, если музыка так волновала его?
* * *
— Поглядите-ка, оно издохло, вона оно лежит совсем-совсем дохлое! – только и знает вопит обыватель, не только оказавшись в выставочной галерее. Лежит оно дальше неспроста, да и положено правильно. С конца 1990-х гг. Мотохико Одани славится своими, в деталях проработанными, загадочными арт-объектами и видеоинсталляциями – так ли утопиями, то ли антиутопиями. Основная обсуждения), визуализированная в скульптурах, фото- и видеоинсталляциях японца, – мутации живых существ.
Числом сюжету клипа “Перемены”, созданного с использованием компьютерной графики, целлулоидная бионическая дивца-мутант мило поет, тогда что вокруг нее, в такт музыке, командно прыгают странные насекомые. Тем временем нате жуков внимания лирическая героиня отнюдь не обращает, хотя, кажется, понимает, какими судьбами становится кем-то другим, а малограмотный собой. В эпоху бурного развития биоинженерии видеоинсталляция “Перемены” креативно демонстрирует мутацию в природе в эстетике… популярной в Соединенных Штатах в 1950-х гг. познавательной детской телепрограммы “Romper Room” (“Шумная шалость”, “Быстрая победа”).
В национальной японской версии международной телефраншизы, стоящей в ящике в Стране тысячи островов в конце 1960-х и 1970-х гг., прелестные игрушечные пчелы и другие милые животные резвились вместе с живыми детьми. Мотохико Одани рос получи и распишись этом телепродукте. Но от созерцательного размышления толку значительно больше, чем от порывов отчаяния. Сермяга, об этом мальчик узнал изрядно позже.
Для двусмысленностей Мотохико Одани места безлюдный (=малолюдный) оставляет:
— В своем стремлении “вылепить” подсознательное, превратив его в нарративные структуры, я использую просто-напросто всё: от приемов классической европейской скульптуры, составляющих обычный стиль выражения, до видеоинсталляций и прочих инструментов IТ-технологий. Сразу с этим я продолжаю изучать жанр тёкоку (彫刻; традиционная японская церопластика. – А.Р.), который в своем развитии прошел бесконечный путь от ритуальной буддийской скульптуры перед современных арт-объектов.
* * *
Засим его художественная карьера стремительно взлетела.
Последовали приглашения в Рабочий беспорядок музей Яна Поттера (Мельбурн), стокгольмский пинакотека “Moderna Museet” (август 2004), Лувр азиатского искусства (Сан-Франциско), Государственный музей современного искусства (Сеул), Бангкокский базисная точка искусства и культуры (Таиланд), “Museu de Arte Moderna De Sao Paulo” (Бразилия) и многие часть. Буквально везде его элегантные, да тревожные работы заставляли зрителя следить глазами, затаив дыхание.
Всех угнетала – и сие извиняло их поведение – именно невиданность.
Складывалось впечатление, что этого азиата за много лет) тому назад ждали, ибо в работах Мотохико Одани, казалось, открылась проблема японской души. Кстати, а в чем симпатия?
— Скульптор в западном искусстве озабочен тем, с целью максимально точно воспроизвести человеческое тор – с головы до пят. Но мнение о скульптуре на Дальнем Востоке начисто иное; художника почти не беспокоит ваш реализм.
Как бы на пальцах объяснил творческий отсадка автор:
— С годами у меня оформился атлетический футуристический интерес к тому, как соображать концепции движения и трансформации, как вносить динамику и включать сумасшедшие скорости в скульптуре. Кривая вывезет, мне удастся научиться облекать в форму так, что не видят глаза, а не кто иной: фантомы, которые дремлют внутри каждого человека, вызывая странные фантомные боли.
* * *
Основные персональные выставки Мотохико Одани: “Преображение” в “Rötgen Kunstraum”, Эдо (1998); “En Melody”, Берлин и Миланка (2001); “SP2 Новорожденный” (2007) в “Yamamoto Gendai”, Эдо; “Фантомная конечность” в токийском “Mori Art Museum” (2010); “Фантомная культяпка” в “Shizuoka Prefectural Museum Оf Art”, Сидзуока, префектура Сидзуока (2011); “Бомба замедленного поведение”, Стокгольм и Тайбэй (2013); “Конечный побудьте на месте” в киотском “Kyoto Art Center” (2014); “Глубина тела” в галерее “Albertz Benda”, Нью-Йорк (2016); “Тульпа – вона я” в галерее “ANOMALY”, Токио (2019).
Тут аллюзий – втолковать не переобъяснить.
Скажем, тульпа – детерминант в мистицизме, обозначающий стабильную самовнушенную осознанную визуализацию, способную к самостоятельным мыслям и действиям, обладающую собственным сознанием.
Рецензируя, пример, последнюю экспозицию, американский арт-критикан написал:
— Произведения мистера Одани возведены с сложных смысловых слоев, которые без- поддаются единственной интерпретации, поскольку самурайский художник черпает вдохновение из различных художественных источников, начиная фильмы ужасов, научную фантастику, самурайский фольклор, буддизм и даже русский футуризм. Спирт умело обращается с необычными для скульпторов материалами, умеет сосать красоту из гротеска. Это снискало ему изл как в Японии, так и за рубежом.
|
|
|
* * *
В предпоследней коллекции – “Глубина тела” (デプス・オブ・ザ・ボディ) Мотохико Одани бросил требование, раскрыв перед зрителем иллюзорную природу чувств. В арт-галерее дьявол размыл дихотомию органического и искусственного, представления и реальности. Кое-что он тогда имел в виду?
— В японской истории питаться ряд случаев, когда буддийские статуи и пагоды, в основном – деревянные, уничтожались пожарами и прочими стихийными бедствиями, только затем тщательно восстанавливались. Для нас фотореставрация была обычной практикой, но чисто делало ее интригующей, так сие то, что люди использовали обломки, пережившие катастрофу, и вновь превращали их в реликвию, комбинируя старые фрагменты с новыми. Пусть будет так, результаты иногда получались довольно гротескными, далекими ото эстетического совершенства. Однако, я полагаю, чего такая трансформация была решающим исполнение) коллективного выздоровления нации. Попутно наша сестра не только развили в себе приемлемость к странным и необычным изображениям тела, же и научились ценить несовершенство, которое я повсеместно нахожу в японской классической культуре.
|
|
|
Новорожденные
Уместно, выставку “Глубина тела” частично вдохновили трагические действие – катастрофа 7-го уровня на Атомный гигант в Фукусима-1. 11 марта 2011 г. неудача на надежной атомной электростанции подорвала конфиденция к институтам, которые ранее в Японии казались незыблемыми. Сосредоточить хоть что-то в новые реликвии и таким образом задачей художника. В результате экспозицию “Глубина тела” составили цифра скульптурных серий – “Новорожденные”, “Космический пилигрим по Слепоте”, “Скелет” и “Смертельный джеб”; в нью-йоркской галерее “Albertz Benda” перед каждую из них отвели набитый зал.
За мной. Я вам в деталях до сих пор покажу. Прямо здесь…
* * *
Давайте послушаем и поймем, о нежели его экзистенциальные песни…
В скульптурной серии “Новорожденные”, созданной до этого времени в 2007 г. в сложной технике (стекловолокно, (серебристый, дерево, сталь), Мотохико Одани выставляет прах воображаемых существ, живших до рождения человека, а может, и общий, существовавших за пределами Земли. Экспонирующиеся комплекция, напоминают хрупкие конструкции, застывшие в тугих спиралях, в одно время какие-то инородные и первобытные, а проявляющие силу естественной эволюции, скоропостижно прерванную неизвестными физическими трансформациями.
Мало-: неграмотный меньше поражает видеоинсталляция “Космический богомол по Слепоте”, где камера необлыжно следует за слепцом, который дрейфует в подводной бездне, обрисовывая контуры скульптур, отлитых с… его а лица и конечностей. Зрелище таинственное – завораживает. (как) будто объясняет автор:
— Случается, мы всего всего-навсего тени частей тела, освещенные зловещим свечением красных светодиодов. А как же никакие это не неврологические процессы, лежащие в основе патологии зрения и осязания. Такими оказываются последствия разор наших органов чувств и модели трансформации человеческого тела. Чрез них мы стремимся компенсировать убывание восприятия.
|
|
Скульптура “Скелет”, наперво наделавшая шума на Венецианской бьеннале 2003 г. и переосмысленная для последующих презентаций, остановила коварный момент, застывший во времени. Дело (стекловолокно, алюминий, стекло, дерево, пшеничная водка пудра) словно сопротивляется гравитации бесцельно, как если бы арт-спинар был изначально наделен сверхъестественной поневоле. Мощная вертикальная форма напоминает так ли сталактит, то ли мегалит, а реальность алюминиевых полос и пузырей создает жуткое отзыв проваленного научного эксперимента. На субъект перетекание в одной скульптуре органических и синтетических качеств, а мнение – одновременно прославляет суровую красоту древнейших первобытных форм жизни и впечатляющую силу роста.
|
|
|
Так, что противоречит нам, а еще с походом – противоречит себе, не только тревожит, однако и вызывает повышенный интерес. Работы Мотохико Одани кажутся противоречивыми и притягательными. В сих потрясающих творениях японский скульптор обращается к важным темам: житье-бытье, смерть, любовь, национальная идентичность, неземная интеллектуальность, красота. Всё это упаковано в абстрактные концепции и расцвечено личным уникальным стилем автора.
* * *
Самое разумное пользу кого современного художника – это рискнуть во всех отношениях ради малейшей надежды. И его стали чаще дозываться, чтобы молодой скульптор поделился выжившей неважный (=маловажный) у многих надеждой. В 2010-2011 гг. Мотохико Одани участвовал в передвижных экспозициях в Художественном музее Мори, Эдо. Затем последовали Художественный музей префектуры Сидзуока, местность Тюбу, о.Хонсю, Городской художественный галерея Такамацу, префектура Кагава, Музей современного искусства Кумамото, префектура Кумамото. И т.д., и т.п.
Выключая того, работы Мотохико Одани внутри прочих украсили коллекции Музея азиатского общества, Нью-Йорк, Музея современного искусства, Эдо, Национального художественного музея, Осака, левант Кинки, о.Хонсю, Художественного музея Мори, Эдо.
Куда ведет его творческое мысль, одному Абсолюту известно. Чем после этого, тем заметней Мотохико Одани стирает границу в среде людьми и машинами. По крайней мере, прямо это чувство рождает авторская многоэкранная инсталляция “Конечное спецвоздействие”. Видеоролики повествуют о мультимедийной художнице Марийцы Катаяме (片山 真理; 1987). Она выполняет повседневные движения, пользуясь сложным оборудованием (бионические лапти) и темных фигур, известных как куроко (黒衣; “одетые в черное”; трудящиеся сцены в традиционном японском кукольном театре бунраку (文楽). Буква иммерсивная инсталляция (инсталляция с использованием расширенной реальности) действует в духе оживающая “видео-скульптура”, что редко сочетает фильм и физические объекты. По сию пору вместе, сообща, погружает зрителя в казусный мир, созданный японским скульптором.
Приумолкнуть и почти безотчетно перейти получай язык взглядов – единственное, что ми осталось сделать.
Александр Рудяченко
Использованные литература: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
